Мы проезжаем не очень широкую пологую улицу, уходящую вправо от нас вверх домами. Пересекаем поперек.
Все пространство между мостом небоскребов заполнено людьми. Девушками, фанатами, взрослыми. Не помню. Сквозь небольшую дыру в толпе въезжает черная машина, может, лимо-хаммер, что-то подобное. Максим сворачивает направо, там целая площадка, можно проехать. Из хамма выходит основной каст, я включаю мылку, которую все это время держала в руках.
И успеваю.
Голубые глаза. Темные волосы. Этот культовый бежевый тренч.
Он видел меня? Остается, позирует! Да.
Они стоят вокруг машины, словно щитом, лицом в разные стороны, к фанатам. В тени какого-то дерева, их же много? Там словно вырез, вытоптанная полянка для фотографий. Да, они уходят. Да, он замечает меня. Да, на несколько секунд он остается. Снимки.
Это точно была Москва.
А потом вторая часть. Его лицо, размытое, эта чертова память. Его глаза, улыбка, может? Темная кофта? Не помню.
Просыпаюсь, на десять минут срезая график. Хочется плакать. От изумления. Благоговения. Невозможности.